Знаток мистической Кинешмы

В качестве новогоднего подарка читателям нашей газеты — беседа с известным российским писателем Александром Варакиным. О Кинешме он может рассказать совершенно немыслимые вещи.

Автор более чем двух десятков книг, интеллектуал, исследователь непознанного, Александр Варакин имеет к Кинешме самое непосредственное отношение.

- В Кинешме я оказался, в общем-то, достаточно случайно, но остался привязанным к сему древнему русскому городу на более, чем 20 лет, а из сердца ее и вовсе не вытравить никогда, хотя особым патриотом Кинешмы не являюсь. - рассказывает он. - А заехал потому, что лишь в Кинешме я смог купить кирпичный дом хоть и не совсем приличного качества, но сообразно сумме, коей тогда, в девяностом, располагал.

Александр Сергеевич приехал в Кинешму из Ташкента в 1990 году. Для многих кинешемцев он стал известен как завлит, а затем директор нашего Драмтеатра, кем пребывал вплоть до 1997 года.

Особенно подробно о Кинешме он пишет в своей книге «НЛО — Люди в Черном». Мы уже цитировали отрывки из этой книги в самой первой статье рубрики «Кинешма мистическая». Автор доказывает там, что над Кинешмой существует так называемая «кислородная яма». Наш воздух перенасыщен кислородом, и потому у нас велик процент астматиков. И вообще: «Кинешма - это аномальная зона, - пишет Александр Сергеевич. - Энергетика ее выше Московской примерно в двадцать раз».

Сегодня мы поговорим с писателем без посредников, то есть без его книг. Специально для «168 часов» он вспомнит о первом времени пребывания в нашем городе, когда ему посчастливилось подружиться с... домовым. История эта почти рождественская. Ее развязка случилась пусть не на Рождество Христово, но на Рождество Богородицы.

Приехав в Кинешму и, как уже говорилось, купив дом, Александр Сергеевич всецело посвятил себя ремонтным работам. Попутно он занимался огородом, но — кое-как, от случая к случаю. Потому не сразу и заметил, что вся улица только и следит за его огородным графиком, чтобы в точности повторять его. Оказалось, что прежде в этом доме жил некий Коля, который умудрялся снимать невиданные урожаи картошки. Соседи смотрели, когда он принимается сажать, следовали в этом за ним, и никогда не обманывались. Потом они переориентировали данную традицию на нового хозяина дома.

- Конечно, не меня сделала молва героем, а место, где я поселился, то есть сам ДОМ как бы сажал картошку в лице Коли, потом в моем скромном лице, а до Коли — в лице Колиного отца, - поясняет Александр Сергеевич. - Недаром говорится, что если с очень большой верой произнести тысячу раз слово «золото», оно непременно и впрямь возникнет там, где пожелал. Магия уличного посыла, многократно повторяя слово «дом», в конце концов родила мне моего домового — того самого барабашку, которого с тех пор пишу без кавычек.

Началось с того, что в доме стала обрушаться одна и та же книжная полка. Оно бы, вроде, ничего, но каждое обрушение происходило только тогда, когда супруги Варакины уезжали в гости к одной и той же семейной паре. Во время других дружеских вылазок полка оставалась неколебимой. Именно поэтому жена Александра Сергеевича предположила, что в доме реализуется чей-то принципиальный умысел, что полку отрывает от стены домовой. Это предположение скоро подтвердилось самым наглядным образом.

В ту пору хозяин дома сильно болел. С первого года жизни в Кинешме его одолела бронхиальная астма.

- Зима 1992-1993 года выдалась нескучной: я продолжал болеть, но меня спасал театр, куда я уходил на целый день и где служил завлитом. Там «раздыхивался», но дома часа через 2–4, в зависимости от погоды или еще чего-то, все равно возвращался приступ. Я шел к угольному котлу на кухне, где курил и также «раздыхивался». В эти моменты иногда замечал, что в окно с улицы на меня кто-то смотрит. Быстро повернувшись, успевал уловить только оранжевый цвет этой расплывчатой головки, похожей на детскую, потому что она мгновенно скрывалась за рамой. Чаще же всего этот человечек подсматривал за мной из-за угла. Рост его колебался — от приблизительно 40 см до 90 или чуть выше. Пару раз барабашка появлялся непосредственно перед моим и нашими взорами в открытую, просто проходя по своим делам по комнате. Но когда кого-то из девочек при этом не было, он проходил в облике этой девочки, так что таких «откровенных» случаев можно назвать десятки. Любимым местом его был угол за телевизором, а еще — пространство за картиной (из-за нее он мог десятками минут не скрываясь следить за тем, что тут у нас происходит). Оттуда и оттуда он выглядывал в обычном своем образе — расплывчатого оранжевого человечка, которого лучше было видно боковым зрением, нежели прямым. Ничего удивительного: как я выяснил из литературы об этих явлениях, или сущностях, под прямой взгляд они попадать не любят, ибо сам наш взгляд обладает энергетикой, которая столь тонкой сущности может повредить — «прострелить» ее.

Александр Сергеевич не исключал, что причиной видений могли быть спровоцированные болезнью галлюцинации. Он даже не исключал, что массовая галлюцинация постигла всю его семью. Поэтому все члены семьи Варакиных молчали о таинственном существе, никому о нем не рассказывали. Пока оно не стало показываться посторонним людям, и пока оно не влюбилось в одного из частых гостей дома — в актрису Драмтеатра. Это открылось за традиционными дружескими чаепитиями.

- Спиной к двери чаще всего сидела либо Татьяна, либо я (чтобы удобнее было ходить на кухню за кипятком), а актриса (назовем ее N) — к двери лицом, и наш барабашка в такие моменты старался не показываться нам, а только N, - рассказывает Александр Сергеевич. - Мы и не предполагали, что он станет выходить «на люди», потому друзьям ничего о нем и не говорили. N и ее муж-актер однажды сказали нам сами о том, что, приходя в наш дом, они частенько видят это существо (или сущность). Ну, тогда и мы признались, что, мол, да, и в самом деле нечто такое у нас происходит. Так вот к N у нашего барабашки возникло совершенно особое отношение, из чего я сделал вывод, что «дедушка» влюбился. Она стала видеть его гораздо чаще, чем мы сами.

Затем последовал полугодовой пробел во встречах двух семей, а когда актриса с мужем снова пожаловали к Варакиным, домовой на радостях не удержался и распустил руки.

Ну пьем чай, разговариваем, как всегда, - вспоминает Александр Сергеевич. - Вдруг открывается дверь, и младшая дочка проходит как раз мимо актрисы в глубь комнаты, где они все три сестрички сидели или лежали на диване. Я еще удивился: только что я видел, как девочка лежала на том диване у стены, и вдруг прошла со стороны кухни. Взглянул — она там и лежит, а две другие сидят так, что через них запросто еще и не проберешься. Эта странность лишь мелькнула в голове и забылась. Но N не дала этого забыть: «Ой! — вскрикнула она». — «Что?» — удивились мы все. — «Меня кто-то потрогал!» — заявила N. Мы удивились еще больше. Только что мимо прошла младшая, это все видели, и N в том числе, как бы ни была занята разговором. Потому что ей пришлось немного придвинуться к столу, чтобы пропустить ребенка. «N, это прошел ребенок. Вон она теперь на диване», — сказал кто-то из нас, может быть, и я. «Нет, кто-то потрогал меня как… мужчина!» — заявила актриса.

Вслед за этим произошло еще более необычайное явление. Домовой показался во всей красе и стал прогонять запаниковавшую актрису.

- Оборачиваюсь: барабашка стоит в дверях, росточка в нем сантиметров 60, но его поза напоминает монументального Ленина, только что поднятой рукой он указывает N не на мифическое светлое будущее, а на выход из дома. Весьма красноречиво.

На Новый год актриса отмечала у Варакиных одна. Ее муж отправился навещать родителей и должен был потом заехать за ней, но не срослось. Возвращаться домой ей пришлось пешком, Александр Сергеевич выступал тогда провожатым.

- Доходим почти до угла улицы — слышу: а ведь идет за нами! Обернулся — стоит, оранжевый, как всегда, на дороге метрах в 12 от нас. — «Барабашка, — говорю, — ты домовой или где? Куда ты за нами тащишься?» И пошли дальше. N спрашивает: «Идет?» А я чувствую, что идет. «Идет», — говорю.

Так потусторонний воздыхатель проводил актрису почти до самых дверей ее квартиры, и остановился только на площадке между этажами. Александр Варакин предложил ему остаться жить здесь. Актеры также позвали его к себе, но он вдруг бросился вниз по лестнице.

Однажды домовой появился, приняв на себя внешность хозяина. В тот день к Варакиным заглянул сосед Владимир. Он прошел через веранду, где полным ходом обустраивался туалет, и встретил Александра Сергеевича сидящим на стопке кирпичей и глубокомысленно рассматривающим унитаз. «Привет. Иди в дом, я сейчас», - сказал хозяин. Сосед открыл следующую дверь и снова увидел Варакина. Другой, первый Варакин мгновенно исчез.

Наши общения с домовым прервались навсегда 21 сентября 1994 года, - говорит Александр Сергеевич. - Это был день, когда я покончил с безбожием и покрестился. Заодно протоиерей отец Владимир и весь дом освятил. А поскольку это был праздник Рождества Богородицы, жена очень волновалась, что как это, мол, в такой святой день (да еще пост!) и водку пить. На закуску было что угодно, кроме мяса. «А чего ты волнуешься?» — спросил о. Владимир.— «Ну, пост все же…» — Так ОНА ж не жирная! — успокоил Татьяну протоиерей.

С того дня домовой прекратил являться. И с того же дня у Александра Варакина прошла, как не бывало, астма.

- Мистика преследует нас на всяком нашем шагу, а мы просто не отдаем себе в этом отчета, не вглядываясь и продолжая бежать дальше, - продолжает Александр Сергеевич разговор. - Иногда она делает интересные кульбиты и напоминает о своем существовании. Например, совершенно недавно, с месяц назад мне передали благодарность по телефону за книгу "Розенкрейцеры", изданную в издательстве ВЕЧЕ в 2006, кажется, году. Звонил так называемый Следящий за Россией от Великой Девятки, кавалер ордена Андрея Первозванного, врученного ему еще патриархом Питиримом. Благодарность от некоего Иоганна Тритемия. Я сказал "спасибо", и мы разъединились. Номер не определился. Ну, передал и передал. Ничего необыкновенного в этом нет. Но я потом догадался поискать это имя в Интернете и обнаружил, что сей монах жил в 1462-1516 году и был заядлым алхимиком. Я и забыл, упомянут ли он в моей книге. А вот привет от него до сей поры у меня в ушах. Что это? Искать дальше или лучше не ломать голову?..

Признаться, это новость о загадочном кавалере ордена Андрея Первозванного даже насторожило нас. Все-таки мы едва ли не накануне беседы с Александром Варакиным вернулись из Кремля с вручения премии Андрея Первозванного, где одноименный фонд отметил «часы» дипломом победителя в журналистском конкурсе. Неожиданно.

- Адепта Великой Девятки назвать не могу, ибо и сам плохо расслышал (он еще и картавил страшно), знаю только, что кроме нее есть еще Великая Семерка, но те по миру не рассыпаны, все находятся в Гималаях, - продолжает Александр Сергеевич. - А еще, честно говоря, я не очень верю в то, что Семерка сейчас что-то значит. Девятка - это, насколько мне известно, те же розенкрейцеры. Хотелось бы верить, что истинные, а не подделка XVII века, потому что именно с того времени обсуждается только подделка, а истинные всегда в тени. Один из них Леонардо да Винчи. Он же был в свою бытность главой Приората Сиона - эти имена доступны, организация состоит в основном лишь из потомков Христа, правда, нынешний глава ее все же неизвестен. Задачей Девятки является не политика, не человечество и уж никак не мировое управление, то есть это не мировое правительство. Они всего-навсего отслеживают применение запретной магии, потому наведываются на места катаклизмов и терактов - в случае применения у них есть свои секретные рычаги для обезвреживания автора своими методами.

Мы поинтересовались у Александра Варакина, не видит ли он действия запретной магии в случае с катастрофой в Пестовском овраге. Ответ получили однозначный — никакой ничего подобного, все очень прозаично.

- Что касается колдунов кинешемских, они хоть, может, и умелые, но у них масштаб не тот. Они ГЭС своим колдовством взорвать не смогут, - отвечает он. - Масштаб деятельности неземных сил несравним с кинешемским оползнем. Вот не дай бог что-то произойдет на Олимпиаде - там вероятно вмешательство темных сил помимо нашей расхлябанности и расхристанности. Здесь же сумма неблагоприятных факторов, в том числе срока службы.

Александр Сергеевич поздравляет всех кинешемцев с Новым годом. А «часы» в свою очередь поздравляют самого писателя.

- Это год как раз моей лошади, повторяющийся раз в 60 лет, из чего следует, что именно в этом году мне тоже будет 60, - признается он.