В Кинешемском районе распродают места на Волге, «не видя берегов»

Местные домо- и землевладельцы поставили заборы, и другим людям теперь не пройти, не погулять, а специалисты и власти всех мастей говорят, что всё правильно. Между тем ситуация возмутительная, особенно если вникнуть в неё.

Всё началось летом 2020 года. 

Сначала с утёса исчезли две традиционные скамейки. Потом появились заборы поперёк двух дорог, ведущих к утёсу. Их установили между тремя частными участками, которые находятся на так называемой первой береговой линии. 

В деревне зароптали, но оказалось, что перекрытых дорог на кадастровой карте попросту нет. А на нет — и суда нет.

Заборы оградили жирную часть утёса. Не ограждённым остался только один угол. Слава Богу, он успел получить статус рекреационной зоны. Но как добраться до него? И с какой, вообще, стати частникам отдали землю, к которой имели свободный доступ целые поколения людей? Любой человек, знающий закон воскликнет: «Это же береговая полоса! Это 20 метров от береговой линии (уреза  воды), охраняемые законом!» Или нет? Или мы что-то не знаем, что знают местные чиновники?

В своё время глава Кинешемского района Сергей Герасимов ответил людям, что проданные администрацией участки находятся вне береговой полосы, формирование этих участков чужие права не ущемляют, а к реке имеется свободный доступ.

Так-так. Начнём с последнего. Свободный доступ означает экстремальное путешествие вверх-вниз по склону оврага. Если сухая погода – иди, если нет – лучше не пытайся. 

Но вот насчёт полосы… По закону она составляет 20 метров от береговой линии, а тут ограждения не просто упёрлись в край вознёсшегося над Волгой утёса, а даже прихватили часть склона. Ни о каких 20 метрах не может быть и речи!

Среди жителей деревни нашёлся тот человек, который начал искать правду. Это — пенсионер Владимир Мельников. Он поднял на уши всех, кого возможно – Росреестр, природоохранную прокуратуру, Федеральное агентство водных ресурсов и так далее. Последними адресатами стали председатель Правительства России Мишустин, генпрокурор Краснов и президент Путин. От них ответа пока не пришло (обращение отправилось недавно, 15 марта), зато остальные с той или иной степенью охоты в течение последнего полугода откликались. Одни бормотали нечто абсолютно невнятное, другие изощрялись в демонстрации знания названий законов, а третьи делились крупицами истины.

В итоге Владимир Валентинович выяснил вот что. До 2006 года защитная полоса, на которой запрещалось строиться, составляла 100-150 метров от береговой линии. Затем заработал Водный кодекс, который усёк защитную полосу до 20 метров. Согласно Кодексу, за ней должна следовать прибрежная полоса (30-50 метров от береговой линии), на которой разрешено житьё-бытьё с условием, что будет устроен применяемый для частных домов септик. А далее идёт водоохранная зона, на которой строй — не хочу, лишь бы не производства с вредными стоками.

Остановимся же на 20 метрах (защитной) береговой полосы, на которых строить и жить вообще нельзя. Эти 20 метров являются государственной собственностью, и продавать их частникам местные чиновники не имеют никакого права. Почему же в Пичугино мы видим нечто иное?

Владимир Мельников выяснил, что ещё в 2011 для Ивановской области были рассчитаны и внесены в ЕГРН только границы прибрежной защитной полосы и границы водоохранной зоны. Но как, спрашивается, они могли быть рассчитаны, если их расчёт следовало вести от береговой линии? А её упоминания в реестре нет вообще! Хотя в первую очередь следовало определить береговую линию, а потом уже плясать к остальному. Нельзя же в конце концов отмерить расстояние от точки А до точки В, а затем до точек С и D, не зная местоположение А. Здесь мы видим, что расчёт был воспроизведён в обратном порядке с полным игнорированием точки отсчёта. «Берег причалил к кораблю!» — говорит по этому поводу Владимир Мельников в обращении к высшим лицам страны.

Как бы то ни было, а, «не видя берегов», инженеры когда-то справились со своей работой и в результате при формировании земельных участков защитная полоса сейчас рассчитывается не от береговой линии, а от прибрежной защитной полосы. Соответственно, и береговую линию сейчас вычисляют от всё той же прибрежной полосы. В случае с Пичугино заветная линия оказалась в 6-8 метрах под водой. Потому и стало возможным сформировать участки под продажу до самого края утёса.

По закону расположение береговой линии по настоянию жителей возможно скорректировать. Но! Для этого береговая линия должна быть зарегистрирована в ЕГРН, а в Ивановской области она в ЕГРН не внесена, потому что никто её, до сего времени, не определял. Абсурд? Другое слово подобрать сложно. 

Владимир Мельников обращался уже в Верхне-Волжское бассейновое водное управление со следующей просьбой: «Позвольте нам, простым жителям, на свои деньги заказать работы по определению береговой линии». В ответ же ему было сказано, что это можно сделать исключительно на федеральные субсидии. Собственность государственная и поэтому заниматься ею должно государство и никто более. Оно вроде как и надо бы заняться «работой над ошибками», но с деньгами сейчас не очень – пандемия…

 — На собрании жителей деревни летом 2020 года звучало предложение выкупить у частника земельный участок на берегу Волги — вспоминает Владимир Валентинович. — Была озвучена стоимость участка — 500 тысяч рублей, то есть 33 тысячи рублей за сотку. Цена неподъемная! От администрации же района участок достался владельцу по 4 тысячи за сотку. Такой бизнес не сравнится даже с нефтяным.

«168 часов» пробежались по кадастровой карте и увидели, что берег Решмы сплошь усыпан участками, границы которых примыкают к высоким решемским берегам. На участках ещё нет строений, но они уже сформированы.

Что же, чиновники не видят своими глазами, что делают? Наверное, видят, но у них есть все возможности, чтобы видеть и не замечать. Для формирования участков у них есть готовенькая, занесённая в ЕГРН, прибрежная полоса, которую возможно использовать под завязку.

      А что если бы они решили верить своим глазам, а не странным, не пойми как, составленным схемам? Как рассуждает тот же Владимир Мельников, чиновники могли бы до лучших времён изъять земли из оборота или перевести их в зону рекреации. Да мало ли, если захотеть!

В письме к премьеру Мишустину, генпрокурору Краснову и президенту Путину мужчина просит решить-таки вопрос о финансировании работ по определению береговой линии в Ивановской области и регистрации её в ЕГРН. Кроме того, он просит решить вопрос о сносе заборов, изъятии «лишних» земель и о судьбе чиновников, которые устраивали сделки с этими землями.

И, пожалуй, не зря мужчина задаётся вопросом, не является ли вся ситуация саботажем, который ведёт к социальной напряжённости и провоцирует недоверием властям. Ведь здесь все хороши – и федералы, «забывшие» в своё время определить береговую линию, и местные чиновники, использующие на всю катушку былую забывчивость федералов.

Так что, тема не закрыта. Всё только начинается.

 

P.S. Складывается ощущение, что местные чиновники только-только «чухнули» про лазейку, которая позволяет продавать земли у самой кромки воды. Берега и прежде были обитаемыми, но чтобы к ним полностью перекрывался доступ – это для наших мест нечто новое. В связи с этим вспоминается восклицание актёра «Уральских пельменей» Дмитрия Соколова: «А что, так можно, что ли, было?!» И тут же возникает вопрос: под одной ли только аукционной цене уходят с молотка лакомые земли? Право слово, время прикрыть эту скверную лавочку, чтобы простые люди вскоре не остались без Волги. Прикрыть и заколотить. А торгашей – взашей.

 

Владимир Мельников о ценности утёса для жителей:

— Встречаться и отдыхать здесь – стародавняя традиция. У местных жителей даже фотоальбомы составлены в основном из фотографий с утёса. У меня самого здесь выросли дети и внуки. Не поверите, они в 4 утра вставали, бежали на утёс встречать восход, а вечером шли смотреть на закат. Теперь же получается, что своих правнуков я уже не смогу повести любоваться волжскими просторами.